«Телевидение. Радио», 10 апреля 2007 года

Андрей Носков: «Противник масок»

Вот уже больше года на канале СТС идет сериал "Кто в доме хозяин?", в котором Андрей Носков играет главную мужскую роль. Из-за того, что съемки ведутся в Москве, он редко видится с семьей. Но актер признается, что не жалеет об этой работе. К тому же в редкие приезды в Петербург Андрей успевает играть в спектаклях. Одна из его новых работ - роль Мопассана в спектакле Петербургского театрального центра на Коломенской "Держи меня крепче, люби..."

– Вы работаете и в БДТ, и в «Приюте комедианта», у вас есть свое Театральное товарищество «Носковы и Компания». Почему вы еще и в Театральном центре на Коломенской оказались?
– В каждом творческом коллективе есть своя специфика, направленность, и для актера есть возможность сыграть то, что не сыграл раньше. Так и в Театральном центре на Коломенской.
Приятно, что все делается всерьез, по законам хорошего стационарного театра. Естественно, есть трудности, которые Центр успешно преодолевает. Ну и конечно, заинтересовала роль – роль известного писателя Мопассана.

– Вам было легко «вводиться» в уже готовый спектакль?
– Конечно, «вводиться» всегда тяжело. Николай Добрынин, который играл до меня эту роль, совсем другой артист. Поэтому выстраивались новые ходы и роль преломлялась через меня. Особенно это касалось чувственных моментов. Про любовь играть всегда непросто, но интересно. Все мои партнерши – Анна и Саша Самохины, Юлия Рудина, Татьяна Ткач, Лариса Дмитриева, Наталия Нестерова – живые яркие актрисы. И мне кажется, я ничего не поломал, наоборот, мы открыли какие-то новые грани, обсуждая, пробуя.
– Что, например?
– Спектакль очень стремительный, играется быстро, зрители легко его смотрят, но мне показалось, есть места, где можно останавливаться и не бояться пауз. И иногда это срывает настоящие аплодисменты.
– Вам вообще нравится репетиционный процесс?
– Я люблю репетировать. Другой вопрос, что есть театры, которые годами репетируют, – не думаю, что это мой способ.
– Много прочитали о Мопассане или вы не сторонник погружения в материал?
– Я сторонник погружения, спектакль же «Держи меня крепче, люби…» – фантазия автора и режиссера, а не биографический спектакль. Скорее всего, такой истории не было на самом деле. И это очень интересно, поскольку есть загадка. Во всех произведениях Мопассана очень сильно чувственное начало. Безусловно, он был влюбчивый, страстный. Общение с женщинами давало ему энергию, почву для воображения, пищу для его произведений.

– Репетируя спектакль о любви, легко поддаться искушению влюбиться?
– Ну, тут нужен профессионализм. Конечно, иногда актеры флиртуют. Так легче существовать, чем в сухом деловом обсуждении «как мы будем играть любовь». Для меня это некая игра во влюбленность.
– Чревато перейти тонкую грань…
– Возможно. Я ее никогда не переходил…
– Спектакль «Держи меня крепче, любви» – о любви, о страстной любви. Страсть, на ваш взгляд, разрушительна?
– Она может быть и созидательной, и разрушительной. Но в любом случае страсть – очень сильное чувство. Когда человек испытывает это чувство, организм получает огромную дозу адреналина и есть ощущение эйфории. Страсть полезна, но все же думаю, это очень агрессивное чувство, чаще всего она разрушительно действует на человека, поэтому с ней нужно быть осторожным. Лучше любовь была бы страстной.

– Вы сразу приняли решение об участие в сериале «Кто в доме хозяин?»?
– Да. Мне пришлось принимать решение очень быстро. Насколько мог подумать, – подумал. Разочарования нет и, думаю, не будет.
– А когда заканчиваются съемки сериала «Кто в доме хозяин?»?
– Думаю, что к лету закончатся.
– Ждете окончания съемок, как глоток свободы?
– Конечно. Работать полтора года по двенадцать часов каждый день -непросто. Это тяжелый марафон. И как на любой длинной дистанции, когда видишь финиш, обостряется желание скорее добежать, сесть где-нибудь под пальмой и отдохнуть.
– Открывалось ли «второе дыхание» на этой дистанции?
– Такое ощущение было несколько раз. Благодаря чему-то или кому-то находил в себе силы и по-новому смотрел на вещи. Менялись режиссеры, отношения внутри группы, взгляды на историю. Съемки такого продолжительного сериала – достаточно сложный процесс.
– Вы стали семьей за время съемок?
– С самого начала у нас была такая установка. По-другому невозможно выдержать такую дистанцию. Как нельзя постоянно шутить в кадре, не ощущая в себе легкость и не улыбаясь внутренне (самому себе) и партнеру, не будучи ироничным по отношению к себе.
– Вы в нескольких сериях были режиссером. Это было ваше предложение?
– Нет, продюсеров. Не знаю, хорошо это или нет, но я человек, влезающий во все съемочные процессы. Как-то режиссер заболел, и продюсер сказал мне, что серию снимать буду я. Опыт оказался удачным. И я стал снимать серию в месяц. Эта новая грань, которая позволила по-другому взглянуть на происходящее, – своеобразный «кровообмен». С одной стороны, это стресс, потому что должен находиться по обе стороны баррикад, но с другой стороны, это мобилизует и дает новый взгляд.

– Школа такого большого сериала – хорошая?
– Очень. Это прекрасный актерский тренинг. И вообще, мне повезло: у нас замечательная съемочная группа от актеров до уборщицы. Многому научился.
– Вы приобрели какие-то черты характера от вашего персонажа? Все-таки целыми днями на протяжении полутора лет играть одну роль…
– Думаю, что мне передалась ирония Никиты Воронина. Поначалу я ее играл, а потом заразился, и мне это нравится, кажется, мне этого не хватало. Остальные черты характера персонажа исчезнут вместе с гримом.
– Хотели бы иметь такого друга?
– Почему нет? Никита – открытый и честный, дарящий окружающим положительные эмоции. Хотя от его энергии можно и устать.
– Как восстанавливаете силы после 12-часового съемочного дня? Или сразу падаете в кровать?
– Иногда падаю, иногда нет. Но, безусловно, пытаешься чем-то подзарядиться – или от прослушивания музыки, или от чтения. В любом случае необходимо соблюдать гигиену души. Как необходимо каждый день чистить зубы. Так и у актера должна быть своя гигиена. Это может быть что угодно: можно ходить в театр, можно читать интересные книги, слушать музыку, но в голове обязательно должна проходить ревизия. Думаю, актеры должны находить время, чтобы остаться наедине с «космосом» и со своей душой.
– Первое время, когда вы стали жить в Москве, без семьи, было одиноко?
– Я не успевал об этом даже подумать. Сразу было столько работы, многое не получалось, нужно было освоить совершенно новую для меня технологию съемок. Может быть, это и спасло.
– Отношения с женой изменились? Острее стали чувства? Ведь вы так редко видитесь…
– Да вроде нет. Может, мы смотрим в будущее. Поэтому мелочи настоящего не так уж важны. Конечно, есть какие-то неприятности, стрессы, связанные с разлукой, но это не изменило наше отношение друг к другу.
– Как вам кажется, реально ли жить в одном доме с девушкой, которая нравится, и не вступать с ней в близкие отношения, как в ситуации сериала «Кто в доме хозяин?»? Нет ли в этом патологии?
– Конечно, реально. В жизни бывают разные ситуации – даже еще более нелепо-экстремально-забавные. К тому же между ними образовалась такая трепетность, которая не позволяет им перейти грань. Дело не в том, под одной крышей они живут или нет. А в том, насколько ты человека боишься обидеть. В сериале эта дистанция обострена до предела, но и в жизни такое встречается.
– В вашем товариществе «Носковы и Компания» вы играете спектакль «Путешествие». Планируете сделать второй спектакль?
– Да, в июне будет премьера. Спектакль про любовь по современной французской пьесе. Причем я выступлю и как актер и как режиссер-постановщик.
– Вам поступает много предложений о съемках?
– Сценарии присылают регулярно. Правда, из Голливуда пока не звонят.
– А кого вы сыграли в фильме Андрона Кончаловского «Глянец»?
– Фотографа глянцевых журналов – расслабленного, циничного, но обаятельного.
– Как вы относитесь к гламурной жизни? Наверняка вас часто приглашают на модные тусовки.
– Не могу сказать, что мне там комфортно. Я противник всяческих масок, а на подобных тусовках очень много неестественного. И от этого становится не по себе, неуютно. Хочется сразу сделать что-то неприличное, чтобы все переключились. К сожалению, мы во всё слишком заигрываемся и теряем суть. Вот, например, Жанна Агузарова – вот настоящее, хоть и странное, а многие сегодняшние странные персонажи – искусственные, придуманные и очень четко контролирующие ситуацию. Иногда хочется сказать той же самой Ксении Собчак: «Дойди уже до конца! Ходи как Пери Хилтон без трусов». Но никто не может себе это позволить. Маска не дает, это и рождает пошлость.
– А вы можете сказать в лицо человеку, что о нем думаете?
– Когда считаю нужным, я говорю правду. Просто иногда говорить это – все равно, что в поле кричать – никто не услышит. Вот и думаешь: «Что ж ты за дурак! Стоишь в поле и орешь…» Но орать надо – может, эхом отзовется.
– Знаю, что вы одно время в Германии увлекались уличным театром… Как вы пришли к клоунаде?
– Я в школе занимался в клоун-группе. А потом через много лет это переросло в уличный театр. Было любопытно, интересно. Тогда я относился к этому как к какой-то роли и, судя по реакции публики на улице, я играл ее достойно. Работал и в Берлине, в Кельне, в Штутгарте. Сейчас я из этой роли вырос. Жаль, что в России нет традиций уличного театра, это очень интересно.
– Еще я слышала, что вы преподаете в Швейцарии…
– Да, уже три года каждое лето веду восьмидневный мастер-класс в Швейцарии. Преподаю психологический жест по Михаилу Чехову. Это очень емкий курс, который проходит восемь дней. Собираются разные люди: не только актеры, педагоги, но и просто те, кому это интересно.
– А с преподавательской деятельностью в Петербургской театральной академии закончено?
– В силу того, что был занят, отошел от этого. Посмотрим, что будет дальше. Я вел разные курсы. В последнее время учил степу и ритмике.
– Вы же не только молодежь обучали, но и народного артиста Георгия Штиля…
– Да нет. Я его не обучал. Просто были совместные концерты, в которых он что-то читал, а я бил чечетку.
– Кстати, и он, и многие другие артисты отмечают вашу энергичность, даже сравнивают вас со ртутью… Это наследственное?
– Не знаю. Я родился на юге, Украине, на Днепре. Южный темперамент, наверное, дает о себе знать.
– А ваш брат Илья такой же по характеру?
– Мы разные. У нас была разная школа жизни. Он тоже темпераментный, просто это у него по-другому проявляется…
– Вы сыграли Пушкина в цикле телевизионных программ «Спутницы великих». Мопассана в спектакле. А кто еще из великих людей вам интересен?
– Моцарт…

– Вы написали письмо открытое Михаилу Швыдкому?
– Реакции никакой не было, но я ее и не ждал. Меня угнетает та театральная ситуация, которая сложилась в Петербурге в последнее время. Театральная общественность необыкновенно пассивна. И реакция на мое письмо это тоже подтвердило. Были потрясенные тем, что можно написать такое письмо, что его опубликовали. А другие считали, что это мой выпендреж. Мои же коллеги «загоняли меня обратно в лужу». Обидно. Обидно, что в нашем городе почти нет актеров, у которых есть яркие актерские позиции. Как, например, у Сергея Юрского, который до сих пор пытается выражать свое мнение, отстаивать его, конфликтовать в хорошем смысле. У нас таких людей единицы. Андрей Толубеев, например.
– Что самое главное в вашей позиции?
– Чтобы в петербургских театрах появилась тенденция. В Петербурге только в двух-трех театрах есть тенденция. Все остальные ставят совершенно непонятные спектакли. Пусть тенденция будет ошибочной, но это правильнее. Я, например, не сторонник эстетики театра Додина. Кому-то может не нравятся домашние радости Молодежного театра, но это тенденция, даже гармонично уживающаяся с рынком.
– Сейчас вы стали спокойнее?
– Нет. Почему я должен стать спокойнее? Надеюсь, я стал правдивее и честнее и всегда говорю о том, как мне видится, что должно быть, а чего – нет в нашем театральном цехе.
– Вы вообще бунтарь по своей сути? Могли бы быть революционером?
– Скорей всего, да. Я не люблю равнодушие и невнимательность, не люблю случайностей. А сейчас этого очень много. И против этого я готов «идти на баррикады и взрывать мосты».

– Какой для вас идеальный выходной день?
– В том режиме в котором я существую последнее время – самое идеальное – это ничегонеделанье. Да и вообще я достаточно ленивый человек. Мне нужно неспешно проснуться, позавтракать, пойти на прогулку. И все мои любимые виды отдыха – пассивные, «лежание под пальмой» – не более того.
– А как же ваше желание пойти куда-нибудь в горы? В одном из ваших интервью вы сказали, что был бы у вас свободный месяц обязательно пошли бы в горы с какими-нибудь экстремальщиками…
– Я хочу и в горы сходить, и в Мексику съездить, познакомиться с цивилизацией Майя. Но пока и времени нет, и я еще не перешел границу своей лени. Уверен, что когда-нибудь перейду, но пока еще не перешел.

– Как-то вы прыгали с парапланом. Какие ощущения испытали?
– Я вообще раньше очень любил воздух, высоту. В детстве прыгал с мостов в воду, с тарзанок. А опыт с парапланом был хороший. Здорово! Потрясающее впечатление!
– В жизни от чего испытываете чувство полета?
– Я очень эмоциональный человек, и, наверное, поэтому могу испытать это чувство от любой мелочи или от совпадения мелочей. Иногда можешь остановиться где-нибудь на мосту на Фонтанке и чувствуешь невероятную легкость. Один раз опоздал на поезд, поехал в аэропорт – не было билетов, поехал в другой, и уже в самолете стало очень легко, несмотря на то, что был очень уставший и истощенный. Уставший и истощенный, находясь на высоте 3000 метров, почувствовал душевную легкость. Конечно, испытываешь это ощущение на сцене, когда понимаешь, что зал дышит вместе с тобой, что вы говорите на одном языке. Это то, ради чего работаешь в театре. Безусловно, семья – жена, сын – это отдельная тема. Особый полет.
– Какой вы отец?
– Последние полтора года я отец на выходные, что называется. Поэтому сложно сказать, какой я отец. Я пытаюсь с одной стороны быть строгим, а с другой не хочу выглядеть тираном, который приезжает на выходные и ругает ребенка.
– Обычно когда родители долго не видят детей, они их балуют. Приезжаете с мешком с игрушками?
– Нет. Все равно мама балует сына больше, чем я.
– Вы сторонник того, чтобы нагружать ребенка в раннем детстве?
– Только впечатлениями. А в остальном – не сильно. Ребенку должно быть интересно, он должен получать разностороннюю информацию.

Беседовала Татьяна Болотовская

Досье:

Носков Андрей Анатольевич.
Родился в городе Новая Каховка, Херсонская область, Украина 19 сентября 1972 г. Закончил ЛГИТМиК в 1993 г.
Работал в ТЮЗе им. А.А. Брянцева.

1993—1995 — ведущий детской передачи "Разноцветная собака"
1996—1997 — работает в Театре А.Б. Джигарханяна (Москва).
1997—1998 — участвует в театральных проектах в Москве, работает за границей, поступает в аспирантуру СПГАТИ на кафедру пластического воспитания.
С 1998 — актер Большого драматического театра им. Г.А. Товстоногова.
С 1999 сотрудничает с Санкт-Петербургским театром "Русская антреприза" им. А. Миронова: главные роли в спектаклях "Портрет Дориана Грея" В. Фурмана (1999) и "Моя парижанка" Э. Романова (2002).
2000—2005 — ассистент-педагог на кафедре пластического воспитания СПГАТИ.
2003 — исполнил роль А.С. Пушкина в документальном фильме "Спутницы великих. А. Пушкин: 113-я любовь".
2004 — сыграл в спектакле Андрея Могучего "Pro Турандот" в театре "Приют комедианта".
С 2004 является художественным руководителем Театрального товарищества "Носковы и Компания". Вместе с братом Ильей сыграл роль Ийона Тихого в первом проекте Товарищества — спектакле "Путешествие" А. Дежонова.
Снялся в фильмах: "Проклятие Дюран", "Замок", "Откровения с незнакомцем", "Неоконченная любовь", «Танцующая на волнах», «Агент национальной безопасности–4», «Своя чужая жизнь», «Пари», «Глянец», «Война и мир солдата Ивана Чонкина».

Играет в спектаклях: «Старик и море», «Путешествие», «Pro Турандот», «Держи меня крепче, люби…».

Снимался в сериалах: "Web-камера", «Кто в доме хозяин?»
Официальный сайт в интернете: andreynoskov.ru